Самый удобный способ познакомиться с городом – это попытаться узнать, как здесь работают, как здесь любят и как здесь умирают.
Вопрос: «Как добиться того, чтобы не терять зря времени?». Ответ: прочувствовать время во всей его протяженности. Средства: проводить дни в приемной у зубного врача на жестком стуле; сидеть на балконе в воскресенье после обеда; слушать доклады на непонятном языке; выбираться самые длинные и самые неудобные железнодорожные маршруты и, разумеется, ездить в поездах стоя; торчать в очереди у театральной кассы и не брать билета.
Когда разражается война, люди обычно говорят: «Ну, это не может продлиться долго, слишком это глупо». И действительно, война – это и впрямь слишком глупо, что, впрочем, не мешает ей длиться долго.
Да, несомненно, в бедствии была доля абстракции, было в нем что-то нереальное. Но когда абстракция норовит вас убить, приходится заняться этой абстракцией.
Очень уж утомительна жалость, когда жалость бесполезна.
Но когда люди поняли, что дело плохо, все разом вспомнили, что существуют радости жизни.
Самым страшным пороком является неведение, считающее, что ему все ведомо, и разрешающее себе посему убивать.
Да разве можно рассчитывать на чиновников? Не затем они сидят в канцеляриях, чтобы понимать людей.
Быть честным – значит делать свое дело.
Единственное, что для меня ценно, – это умереть или жить тем, что любишь.
Но все-таки стыдно быть счастливым одному.
Усталость – это тоже сумасшествие.
Ибо думать по-настоящему о ком-то – значит думать о нем постоянно, минута за минутой, ничем от этих мыслей не отвлекаясь: ни хлопотами по хозяйству, ни пролетевшей мухой, ни принятием пищи, ни зудом. Но всегда были и будут мухи и зуд. Вот почему жизнь очень трудная штука.
Человек честный, никому не передающий заразы, – это как раз тот, который ни на миг не смеет расслабиться.
Вся беда людей происходит от того, что они не умеют пользоваться ясным языком.
Но когда ждешь слишком долго, то уже вообще не ждешь.
Любовь никогда не бывает настолько сильной, чтобы найти себе выражение.
