Я погружаюсь
У кондуктора троллейбуса ногти накрашены перламутровым сиреневым лаком. Под ногтями грязь. С моей брезгливостью взять билетик из ее пальцев – целое испытание. С другой стороны, жетоны в метро, путешествующие десятки лет из рук сифилитика в руки чесоточника, не лучшая альтернатива билетику от улыбчивого кондуктора.
Но это только начало.
Когда я разглядываю людей вокруг себя, то думаю о том, как они выглядели в детстве. А когда смотрю на детей, то пытаюсь представить их взрослыми. Я так увлекаюсь этим процессом, что часто ловлю на себе почти оскорбленные взгляды.
Но это не самое главное.
Если закусить нижнюю губу и долго и медленно сжимать зубы все сильнее и сильнее, можно почувствовать кое-что интересное, будто тот, кого ты любишь, резко дотрагивается кончиком холодного языка к коже за ухом и под локтем.
Но это редкое ощущение.
Ночью все чувства обостряются. А если страх и эйфория начинают кипеть в тебе поздним вечером, то к полуночи начнется настоящее испытание. Вот ты уже идешь босиком по песку с очень конкретной целью – нырнуть в черную жижу перед тобой. Если не впадать в снобизм, то “жижу” лучше назвать индийским океаном. Страх начинает преобладать над эйфорией, и уже хочется представить, какой ты сам был в детстве и сколько раз намерено сигал в воду, не умея плавать. Морские чудища хватают тебя за ноги, а медузы жалят под коленками. Я погружаюсь в воду и вижу, как маленький тот, кого я люблю, медленно и долго откусывает перламутровый палец кондуктора троллейбуса.
