мир

Січень, 2012

2

Употребление и воздаяние

Если сравнить зависимость характера карательных мер в Украине как представительнице континентальной правовой семьи и Америке как члену англо-американской правовой семьи с особенностями опьянения человека, живущего и выпивающего Тут и Там, то при желании можно увидеть некую схожую черту, которая определяет менталитет сравниваемых групп людей. Хотя, само собою, даже узрев предполагаемую тенденцию, нельзя быть уверенным в ее существовании.

Типичным свойством американского уголовного права является суммарное определение степени уголовного наказания, пропорциональное тяжести преступления. Количество лет за решеткой, которые может получить в качестве наказания правонарушитель, ничем не ограничено – даже сроком человеческой жизни. Таким образом, преступнику, который трижды ограбил, дважды изнасиловал и убил жертву, впаяют срок, равный сумме лет, положенных за каждую из перечисленных статей. Здравый смысл, подсказывающий комичность приговора, к примеру, в «два пожизненных срока плюс пятнадцать лет», не применим к американскому обществу развитого капитализма, немаловажным свойством образа жизни которого является накопление. Причем, такое сколачивание сроков типично для большинства штатов: лишь некоторые вводят в качестве меры высшего наказания более реалистичную и приземленную смертную казнь. Стоит заметить, что суммирование нескольких заключений длинною в жизнь по меркам Новой Земли считается более гуманным.

В нашей же системе уголовного права действует определенная черта, вслед за которой идет вышка. Вне зависимости от тяжести преступления, человек не может получить больше пятнадцати лет (либо двадцати пяти «за сукупністю вироків, якщо один із вироків призначено за особливо тяжкий злочин), но менее, чем пожизенно. Именно этот барьер, запрещающий давать преступнику больше, чем определенная доля (если только это не высшая мера наказания, которая у нас нынче является необозначенным количеством лет, однако упирающимся во вполне определенные рамки – рамки жизни человека), так же является свойством, характеризирующим наш менталитет.

Проследив различия между подходом к установлению уголовного наказания в Америке и в Украине, преступим ко второй определяющей, которая должна послужить доказательством приведенного изначально тезиса.

Различие в культуре употребления спиртного.

Несмотря на протесты моих знакомых выпивающих людей, оспаривающих возможность данной формулировки («Какая же в пьянстве может быть культура?»), я продолжаю отстаивать право на существование и смысловую ценность словосочетания «культура выпивания». Идеалистический подход к слову культура лишает его изначального смысла, который заключается в сфере самореализации индивидума, в ценностях и благах, созданных человеком (в отличие от природы, сотворенной богом). Таким образом, все сопровождающие употребление спиртного жесты, реплики, мимика и атрибутика в общей сложности имеют право называться культурой. Приписав сюда и особый ритуальный подтекст (который в большинстве случаев присущ вышеуказанному процессу) обоснованный целевой направленностью и наличием повода, культуру употребления алкоголя можно возвести до уровня традиции, даже обычая каждой народности. Тем не менее, остановимся на уровне застолья и культуры выпивания.

Среднестатистический выпивающий в Америке (и это бывает редким исключением – такой уж у них организм) хмелеет со скоростью и силою прямо пропорциональною количеству выпитого. И глубина опьянения может увеличиваться вплоть до самого аута: выпив на 10%, американец пьян именно на одну десятую, а заклав за воротник все 90%, он будет вдрызг пьян именно на без десяти аут. Естественно, данный пример градации примитивен, и на деле оказывается гораздо более суженным, но главное – проследить зависимость. Прямую и логическую. Сколько взял, столько и получил – не более, не менее.

Возвращаясь же к культуре употребления у наших людей, логику в последовательности и соразмерности причины и следствия проследить намного труднее. До поры до времени наш человек пьянеет так же логично и обоснованно, как и американец (может, слегка медленнее, заявляет национальная гордость). Но существует определенная граница, преодолев которую выпивший остается в более-менее неизменном состоянии веселья (часто даже адекватного) все оставшееся время, до самой отключки. Назовем этот барьер последней чертой, который предшествует характерному для нашего человека падению вниз со сверкающими над головою пятками и пьяными слезами.

Сопоставив особенности опьянения их человека с нашим, а также различие в подходах к определению уголовного наказания, четко прослеживается угол подхода, определяющийся циркулем менталитета. Причем, по моему глубокому уверению, именно культура употребления определяет культуру воздаяния, а не наоборот.

Богдан Пилипушко